Сволочь
Тутункин влетел в цеховой душ, стал осматриваться, но как-то странно он осматривался - он постоянно тёр глаза.
- Эй, мужики! Направьте в пустую кабинку! Чёрт, ничего не вижу. Скорей, помогите кто-нибудь!
- Вообще-то это не мужская душевая, а женская,- подала я голос.
- Да-ну?!- Тутункин весь превратился в удивление и инстинктивно прикрыл причинное место мочалкой.
- И вообще-то здесь никого кроме меня нет, Федя,- добавила я с такой томностью на какую только могла быть способной.
- Точно - кроме тебя никого нет?- осторожно спросил Тутункин и часто-часто захлопал ресницами.
И вот, наконец-то, он проморгался. Он дико обрадовался восстановившемуся зрению, и увидев завуалированное горячим паром голое женское тело, воскликнул:
- Так это ты, Наташка?!
- Я,- отозвалась я манящим эхом.
Тутункин затушевался:
- Понимаешь, Наташка, крановщица моя любимая, припозднился я.
- И я... припозднилась.
- Ага. Я станок прибирал, без очков, идиот, ну и пыль мне глаза набила: не вижу ничего, хоть тресни. Вызвонил я коллег своих: Тряпичкина с Кукиным. Довели они меня до раздевалки, раздели и в душ впихнули. Ах, черти! Значит они меня вместо мужской в женскую душевую привели. Ах... А чё вода кругом, пар?
- А это я пооткрывала горячую воду, люблю, знаешь, с парком мыться, Федя,- с жаром произнесла я.
- С парком? И я люблю с парком. - Тутункин обнадёживающе кашлянул.-Так, говоришь, никого кроме тебя нет, Натаха? Тогда я по-быстрому пристроюсь, а?
И он пристроился... в кабинку напротив. "Сволочь."
А ещё я подумала: " Тряпичкину и Кукину по пятьсот рублей заплатила! И всё зря."
